Во времена советского строя итальянский кинематограф был в основном известен фильмами одного из лучших мастеров жанра политического детектива с остро-социальным подтекстом - Дамиано Дамиани. Ценители итальянского кино до сих пор бережно сдувают пылинки с "Я боюсь", "Признания комиссара полиции прокурору республики" и "Следствия с риском для жизни" с замечательными "союзмультфильмовскими" дубляжными дорожками. Но не одним лишь Дамиани в далёких 70-х была славна кинематографическая Италия. Большинство режиссёров (даже великий Серджо Леоне) ориентировались на американского зрителя, поэтому прекрасные образцы коренного итало-крайма оказались погребены под грудой плагиата и откровенной трёхкопеечной халтуры (среди которой, тем не менее, выделяются работы Серджо Корбуччи, Дуччо Тессари, Антонио Маргерити, Энцо Кастеллари и крепкого ремесленника Стельвио Масси). По счастливому стечению обстоятельств действительно выдающиеся фильмы стоят особняком от подобного мусора, и создавали репутацию итальянскому кино именно они, а не трэш-мазня разных личностей типа Бруно Маттеи. Сатирический детектив Элио Петри, острый сюжет которого по достоинству оценили в своё время даже избалованные американцы, по праву занимает одно из почётнейших мест в пантеоне мирового синематографа.
Основной сюжетный леймотив этого произведения - государственная власть неприкосновенна, священна и непогрешима. Персона, наделённая подобной властью, обладает привилегиями, схожими с образом действий средневекового римского понтифика. Инспектор Дотторе, гениально сыгранный великим Джаном Марией Волонте, упивается своей безнаказанностью, играет с расследованием убийства, совершённого им самим, с лёгкой непринуждённостью и изяществом профессионального полицейского чина, оставляя массу улик на месте преступления, и откровенно забавляется, ещё более запутывая дело. Волонте нарочно окрасил своего персонажа некими зловещими тёмными тонами, придав ему схожесть с фашистским молодчиком "муссолиниевского" режима. Таким образом, расследование превращается в театр абсурда и окончательно создаёт страшный образ бездушного полицейского государства марионеток, в котором нет места для обыкновенного обывателя (потрясающая музыка Эннио Морриконе ещё более усиливает это восприятие). Есть лишь Великий Закон, безжалостно растаптывающий мелких людишек ради утверждения презумпции невиновности "лучших" своих представителей. Поэтому скорбно-сатирической эпитафией в конце фильма звучит цитата Франца Кафки из романа "Процесс": "Каким бы он нам ни казался, он - слуга Закона и человеческому суду не подлежит".
Если бы Элио Петри снял только лишь этот фильм и ничего более, то им одним он бы увековечил своё имя. А ведь ещё есть "Десятая жертва", "Каждому своё", "Тодо Модо", "Рабочий класс идёт в рай"... В общем, ценители Кино с большой буквы - если вы не знакомы с этой картиной - рекомендуется знакомство завести немедля.