«Идущий сквозь сумрак и свет напролом под небом, под Богом, под птичьим крылом…»
Стань птицей, живущей в моём небе.
Помни, что нет тюрьмы страшнее, чем в голове.
Виктор Цой
Алехандро Гонсалес Иньярриту с былым мастерством диск-жокея выдал на-гора жанрово-смысловой мэшап с максимальным размахом режиссёрских крыльев. А ведь предвестник Бёрдмэна уже мелькал у Иньярриту живой статуей в его «Бьютифуле»! Но нет: теперь, вооружившись новой обоймой актёров самого универсального калибра (оставив лишь Наоми Уотс, чьи соски́ более чем убедительно пропели гимн жизни во втором фильме из трилогии о смерти «21 грамм», как идеальную пару играющему на эмоциональном и физиологическом подъёме Эдварду Нортону), он решил попасть в сознание зрителей и киноакадемиков наверняка, и сделал это!
«Бёрдмэн» – это матрёшка в матрёшке, где за каждой новой фигуркой прячется целый матрёшечный полк.
«Бёрдмэн» – это аналог известного стихотворения «Дом, который построил Джек» под названием «Спектакль, который создал Ригган». Тот актёр Ригган Томсон, который играл Бёрдмэна и которого исступлённо играет актёр Майкл Китон, который играл Бэтмена. А дальше ещё проще, господа! Томсон ставит спектакль, которому противится Бёрдмэн, которого хочет забыть как страшный сон Томсон, которого не хочет забывать бывшая жена, которая переживает за их общую дочь Сэм, которую не жалует актриса Лесли, другом которой является норовистый Майк Шайнер, который не прочь и Лесли, и Сэм, когда на сцене, на которой… Бум-тара-рам-бум! Вкрапление саунда на ударных в вашем закипающем мозгу…
«Бёрдмэн» – это лабиринт Минотавра, по которому, словно нить Ариадны, вас будет маниакально сопровождать волшебная и абсолютно живая камера гениального Эммануэля Любецки – то опережая, то поглядывая на героев со стороны, то деликатно пропуская их вперёд.
«Бёрдмэн» – это Призрак оперы, ограниченный опредёлённым пространством, который путешествует не только по тайным кулуарам театрального Зазеркалья, но и по внутреннему миру главного героя Риггана Томсона.
«Бёрдмэн» – это история наподобие «фишечных» ресторанчиков старого Львова. Есть там один такой, в обычном подъезде обычного дома. Звонишь в квартиру под номером 8, и открывает тебе дядечка в синем засаленном халате и стоптанных домашних тапочках, ведёт к кухонному холодильнику и предлагает подкрепиться, чем Бог послал. Насладившись шоком и недоумением гостей, отдёргивает портьеру над скрытой дверью, и - вуаля! - вы попадаете в богато декорированный зал с уютной деревянной мебелью, со старинным роялем в центре и со свечами на столах. Сюрпрайз! Такой же креативный перфоманс ожидает и зрителя, решившегося шагнуть за дверь «Бёрдмэна».
Итак, добро пожаловать внутрь, где основная проблема сводится к диалектике жизни («Сегодня – на смех, завтра – на пьедестал!») и «безумству храбрых». В момент, «когда теряет равновесие твоё сознание усталое», наш изрядно потрёпанный жизнью орёл решает для себя: «У меня есть шанс сделать что-то правильное. Я воспользуюсь им». Бывший участник супергероической франшизы хочет смыть клеймо попсового персонажа и неудачника. Пафосно, довольно самонадеянно, но - чёрт побери! - искренне он постановляет, что «лучше умереть стоя, чем жить на коленях»; лучше с высоты бродвейского небосвода рухнуть вниз Икаром, чем много лет раз за разом подряжаться Сирином-Алконостом на службе у телевизионного Хорса; лучше, занимаясь серьёзным делом, быть смешным, чем не суметь утопиться из-за ожогов медуз или примерять на себя бутафорские птичьи перья…
Я пережиток эпохи, заблудившийся в завтрашнем дне.
Старый, уставший клоун с блёстками на бороде.
Странник и странный прохожий с выжженным солнцем в сердце,
Иду, на себя не похожий, стуча каблуками скерцо.
Мои бубенцы и свирели в траве саламандры бег,
Не громче весенней капели, не ярче, чем талый снег.
Мои шаги к дому – подобью заброшенных птицами гнёзд,
Где постель – пеленальник причудливо-детских грёз.
Где стол, а с него глядит в окно сиротливое горло «Вдовы Клико».
(«Клоун» by «Сурганова и Оркестр»)
Но как тяжко идти вперёд по незнакомому пути навстречу свободе! Особенно когда в тебя никто не верит. Камера, давай покажем?
«Ты не смешной!» (звонкая пощёчина и диагноз от любовницы) - «Да, у тебя завал с этой ерундой!» (жена) - «Ты здесь ноль без палочки!» (коллега-актёр) - «Голливудский клоун в костюме птицы! Я Вас ненавижу!» (театральный критик) - «С чего ты взял, что нужен кому-то? Ты не существуешь! Ты никчёмен. Твой спектакль – пустышка!» (дочь).
Не верит даже собственный внутренний голос, альтер эго, фантом подсознания: «Докатился, Ригган! Ты эгоистичный и посредственный актёр!»
Порой не веришь ты сам, малодушно размышляя: «Бёрдмэн ли я бессменный или право имею?»
Крылья
достать с балкона
выданные при рождении
крылья
отряхнуть от пыли
к рукам приделать
взмахнуть
и…
на хрен нужно
опасно слишком
вероятность высока
разбиться
куда спокойней
признать себя
рождённым ползать
и классиком прикрыться
читали
знаем…
(Шарль С Патриков)
И никто не подойдёт к тебе и не скажет просто, но с верой в глазах: «Ты красивый и талантливый, мне повезло с тобой!» И неважно, что «вещь определяется её сутью, а не словами». Никто не поможет «набрать высоту и лететь; и верить, что выдержат крылья»…
«Ты красивый и талантливый, мне повезло с тобой!»
И-и-и-э-э! Полетели?
Помни, что нет тюрьмы страшнее, чем в голове.
Виктор Цой
Алехандро Гонсалес Иньярриту с былым мастерством диск-жокея выдал на-гора жанрово-смысловой мэшап с максимальным размахом режиссёрских крыльев. А ведь предвестник Бёрдмэна уже мелькал у Иньярриту живой статуей в его «Бьютифуле»! Но нет: теперь, вооружившись новой обоймой актёров самого универсального калибра (оставив лишь Наоми Уотс, чьи соски́ более чем убедительно пропели гимн жизни во втором фильме из трилогии о смерти «21 грамм», как идеальную пару играющему на эмоциональном и физиологическом подъёме Эдварду Нортону), он решил попасть в сознание зрителей и киноакадемиков наверняка, и сделал это!
«Бёрдмэн» – это матрёшка в матрёшке, где за каждой новой фигуркой прячется целый матрёшечный полк.
«Бёрдмэн» – это аналог известного стихотворения «Дом, который построил Джек» под названием «Спектакль, который создал Ригган». Тот актёр Ригган Томсон, который играл Бёрдмэна и которого исступлённо играет актёр Майкл Китон, который играл Бэтмена. А дальше ещё проще, господа! Томсон ставит спектакль, которому противится Бёрдмэн, которого хочет забыть как страшный сон Томсон, которого не хочет забывать бывшая жена, которая переживает за их общую дочь Сэм, которую не жалует актриса Лесли, другом которой является норовистый Майк Шайнер, который не прочь и Лесли, и Сэм, когда на сцене, на которой… Бум-тара-рам-бум! Вкрапление саунда на ударных в вашем закипающем мозгу…
«Бёрдмэн» – это лабиринт Минотавра, по которому, словно нить Ариадны, вас будет маниакально сопровождать волшебная и абсолютно живая камера гениального Эммануэля Любецки – то опережая, то поглядывая на героев со стороны, то деликатно пропуская их вперёд.
«Бёрдмэн» – это Призрак оперы, ограниченный опредёлённым пространством, который путешествует не только по тайным кулуарам театрального Зазеркалья, но и по внутреннему миру главного героя Риггана Томсона.
«Бёрдмэн» – это история наподобие «фишечных» ресторанчиков старого Львова. Есть там один такой, в обычном подъезде обычного дома. Звонишь в квартиру под номером 8, и открывает тебе дядечка в синем засаленном халате и стоптанных домашних тапочках, ведёт к кухонному холодильнику и предлагает подкрепиться, чем Бог послал. Насладившись шоком и недоумением гостей, отдёргивает портьеру над скрытой дверью, и - вуаля! - вы попадаете в богато декорированный зал с уютной деревянной мебелью, со старинным роялем в центре и со свечами на столах. Сюрпрайз! Такой же креативный перфоманс ожидает и зрителя, решившегося шагнуть за дверь «Бёрдмэна».
Итак, добро пожаловать внутрь, где основная проблема сводится к диалектике жизни («Сегодня – на смех, завтра – на пьедестал!») и «безумству храбрых». В момент, «когда теряет равновесие твоё сознание усталое», наш изрядно потрёпанный жизнью орёл решает для себя: «У меня есть шанс сделать что-то правильное. Я воспользуюсь им». Бывший участник супергероической франшизы хочет смыть клеймо попсового персонажа и неудачника. Пафосно, довольно самонадеянно, но - чёрт побери! - искренне он постановляет, что «лучше умереть стоя, чем жить на коленях»; лучше с высоты бродвейского небосвода рухнуть вниз Икаром, чем много лет раз за разом подряжаться Сирином-Алконостом на службе у телевизионного Хорса; лучше, занимаясь серьёзным делом, быть смешным, чем не суметь утопиться из-за ожогов медуз или примерять на себя бутафорские птичьи перья…
Я пережиток эпохи, заблудившийся в завтрашнем дне.
Старый, уставший клоун с блёстками на бороде.
Странник и странный прохожий с выжженным солнцем в сердце,
Иду, на себя не похожий, стуча каблуками скерцо.
Мои бубенцы и свирели в траве саламандры бег,
Не громче весенней капели, не ярче, чем талый снег.
Мои шаги к дому – подобью заброшенных птицами гнёзд,
Где постель – пеленальник причудливо-детских грёз.
Где стол, а с него глядит в окно сиротливое горло «Вдовы Клико».
(«Клоун» by «Сурганова и Оркестр»)
Но как тяжко идти вперёд по незнакомому пути навстречу свободе! Особенно когда в тебя никто не верит. Камера, давай покажем?
«Ты не смешной!» (звонкая пощёчина и диагноз от любовницы) - «Да, у тебя завал с этой ерундой!» (жена) - «Ты здесь ноль без палочки!» (коллега-актёр) - «Голливудский клоун в костюме птицы! Я Вас ненавижу!» (театральный критик) - «С чего ты взял, что нужен кому-то? Ты не существуешь! Ты никчёмен. Твой спектакль – пустышка!» (дочь).
Не верит даже собственный внутренний голос, альтер эго, фантом подсознания: «Докатился, Ригган! Ты эгоистичный и посредственный актёр!»
Порой не веришь ты сам, малодушно размышляя: «Бёрдмэн ли я бессменный или право имею?»
Крылья
достать с балкона
выданные при рождении
крылья
отряхнуть от пыли
к рукам приделать
взмахнуть
и…
на хрен нужно
опасно слишком
вероятность высока
разбиться
куда спокойней
признать себя
рождённым ползать
и классиком прикрыться
читали
знаем…
(Шарль С Патриков)
И никто не подойдёт к тебе и не скажет просто, но с верой в глазах: «Ты красивый и талантливый, мне повезло с тобой!» И неважно, что «вещь определяется её сутью, а не словами». Никто не поможет «набрать высоту и лететь; и верить, что выдержат крылья»…
«Ты красивый и талантливый, мне повезло с тобой!»
И-и-и-э-э! Полетели?
Полезная рецензия?