Давай поженимся (1982)

Импрессионизм по-советски. Да, именно так. Почему? Есть в этой картине, какая-то я бы сказал, пастельная блеклость что ли. Нет чёткости линий, фактурности материала. Насыщенности красок, тонов. Присутствует некая размытость контуров — в лицах, игре и соответственно в воссозданных характерах, жизненных изломах, работе персонажей. И это не просто эпитеты под запятую в перечислении. Он — скорее молчун, нежели говорун. Она — постоянно вопрошающий взгляд, за которым вот-вот должно сорваться с губ, — НУ, И? То есть, — говори, я слушаю. Итак, Юрий Назаров — Маргарита Терехова. Нестройная стройность по своей сути.

Привыкая к паре по ходу фильма, воспринимаешь их совершенно адекватно. А может быть к этому обязывает возраст наших героев? Некая сдержанная пресыщенность? Взрослые люди без лирических взрывов чувствительности. Всматривающиеся друг в друга. Приглядывающиеся к особенностям партнёра. Не спеша. Открывая пониманием? Пожалуй, что так. Скупые эмоции. Картина почти лишена их. Отсутствие драйва. Он скорее создал бы помехи, нежели был гармоничен. Сцены «уколов — упрёков», а как же без них, в сдержанных тонах, без нагнетающих взвизгиваний.

Наверное, к этому обязывает и личностный статус. Он — капитан военного корабля. Вышедший в отставку по состоянию здоровья. Она — главный инженер конструкторского бюро. Зрелость, углублённая внутренними морщинами опыта. А раз так, цена слову — велика. Взвешивай, прежде чем сказать. Думай, и лишь потом открывай рот. За плечами сотни и тысячи морских миль. За плечами масса решённых задач. Череда компромиссов и утверждающих приказов. Шаги во главе людских потоков, под пристальными, оценивающими взглядами друзей и недругов. Он и Она — две скалы, два утёса потрёпанные лихолетьями времени. Могуче-усталые, с сединой.

Несколько режет слух заштампованность речей Суворина. Виной ли тому сценарий или придумка-причуда режиссёра, но говорит наш герой языком штампов-лозунгов-приказов. Они во всей его речи. Как паразиты, проросшие в нём от будней службы. Управляя, он «зарапортовался», сбился на язык казенщины, и она просто режет слух. Неудивительно, что «гражданская душа» защищаясь, выплеснула — да я же тебя ненавижу. Впрочем, новый социум, иная обстановка, «гражданка» внесут свои коррективы и «Вольно! Смирно! Разойдись!» будут преобразованы, во что-то более человеческое.

Покоробила шуба. И лишь с её появлением, какая-то наступившая успокоенность, улыбчивость, «тишина». Что это? Стечение обстоятельств или завершающаяся тирада создателя ленты? Так сказать — последнее, что растопило лёд в душе? Пусть каждый решит для себя сам.

Итак, жизнь Суворина с морем, где то осталась далеко за кормой. Сын вырос и пошёл по стопам отца — моряк. Где-то так же как он, свила новое гнездо его бывшая супруга.

А что же Елена? Героиня Маргариты Тереховой. А вот он, последний штрих в её описание. Юрий Визбор напомнил о себе:

Слушаю. Да. Але! Что за шутки с утра? Я?
.. Почему удивлен? Я даже очень рад.
Я даже закурю. Здравствуй.
Прошло сто лет. Сто лет прошло, говорю.
Я не спешу. Нет.
Телефон-автомат у нее, Телефон на столе у меня…
Это осень, это жнивье, Талый снег вчерашнего дня.
Что у нас за дела? Да как-то все разбрелись.
Верочка родила, Славины развелись,
Я получил отдел, Санька съездил в Париж…
Все в суматохе дел. Ну, а ты что молчишь?
А правда, что говорят?
… А кто он, коль не секрет?
А, военный моряк,
В общем, жгучий брюнет.
А сына как назвала?
Спасибо. Не ожидал.
Значит, жизнь удалась?
Все прошло без следа?
Телефон-автомат у нее, Телефон на столе у меня…
Это осень, это жнивье, Талый снег вчерашнего дня.

И она отлюбила. И она отдала дань памяти сердца. Прекрасный фильм. Прекрасный.